+6 °CСейчас в эфире
Радио 1 — 106,8 FM — Первое подмосковное радио
Эшелон идет на восток
07 мая 2020 г., 14:30
Просмотры: 867
О своей нелегкой судьбе фронтовик, орденоносец, рассказал корреспонденту Олегу Казакову.
– Николай Филиппович,когда началась Великая Отечественная война, вам ведь было всего 14 лет?
- Незадолго до того, как передовые части вермахта заняли Рузский район, я отправился поступать в ремесленное училище в Воскресенский район. Как все мальчишки того времени, конечно же, мечтал удрать на фронт. Мечта сбылась лишь в 1943 году. Мы с другом Колей Корягиным соврали на сборном пункте, что, мол, родители погибли, а мы хотим бить врага. Так нас призвали в армию, причем в самое пекло – на Курскую дугу.
Николай Скворцов стал связистом второго батальона первого полка 380-й стрелковой дивизии. Чуть позже его перевели в отдельный батальон связи.
– Какие эпизоды вам особенно запомнились?
- В июле 43-го у немцев появились новые танки – тяжелые «Тигры-IV» и «Пантеры», а также самоходные установки «Фердинанд», способные за полтора-два километра подбивать наши тридцатьчетверки.
Тогда был очень жаркий день. Сидим в траншее. А тут фашисты в атаку идут. «Тигр» утюжит наши окопы. Я не успел и глазом моргнуть, как меня землей по грудь заваливают. Руки-ноги немеют, глаза все запорошены. Одна мысль в голове: пойдут немцы через окопы, и тогда хана нам всем. Издеваться будут, колоть штыками. Но этого, слава Богу, не происходит. Издалека слышится солдатское «Ура!», идут в наступление наши танки. Тут и санитары подоспели, похоронная команда. Нас откапали из земли. В живых из роты единицы остались. В том числе и я.
Но потом все же получил ранение в пах и колени.
А после контузии, когда в окопе завалило землей, испортилось зрение. Стал немного заикаться.
После лечения в медсанбате меня комиссовали подчистую и отправили домой.
–А как же вы вновь оказались на фронте?
- Вернулся в Рузу, подлечился еще немного, пришел в себя. И понял, что моя война еще не окончена. Как же так: Родина в опасности, все воюют, а я дома – на печи отдыхаю. Мне бронь давали, мог остаться на заводе работать. Но в январе 1944 года вновь ушел добровольцем на фронт.
Сначала попал под Ленинград, в 48-й отдельный прожекторный батальон, потом в 407-й зенитно-артиллерийский дивизион ПВО. По ночам освещали прожекторами небо – для того, чтобы зенитчики сбивали вражеские самолеты и десантников-парашютистов.
– А где вы получили второе ранение?
– С боями подразделение, в котором я служил, пересекло границу с Пруссией, принимало участие в штурме Кенигсберга (ныне Калининград). Однажды наша батарея осталась без связи со штабом дивизиона. Это было на танкоопасном направлении. Я ползком двинулся вдоль телефонного провода. По пути исправил семь обрывов. Тут-то и ранило меня осколком. Кровь потекла в сапоги, слабость. Ну, думаю, Коля, все, пришла твоя смерть, а связь так и не восстановил. Из последних сил пополз. И нашел таки последний обрыв, соединил провода! Тут и обессилел окончательно. На мое счастье, вскорости появились санитары…
Красноармейца Скворцова отправили в медсанбат. А через некоторое время туда пришел полковник и наградил героя Орденом Славы… Великую Победу связист встретил там же, на больничной койке.
– А в каком году вернулись домой?
– В конце июня 1945 года меня отправили на восток, освобождать Курильские острова от японцев. На острове Кунашир я служил еще шесть лет.
Кстати,на Курильских островах замечательная природа, - рассказывает Николай Филиппович. – Вековые сосны и ели, удивительной красоты реки и озера, встречалось много бурых медведей, лис, лосей. Там всегда бушевали ураганные ветры. И служба, надо сказать, нелегкая была.
После капитуляции на Кунашире осталось немало японских смертников. Выкуривали их оттуда наши морские пехотинцы и пограничники. Камикадзе – большинство из них мастерски владели холодным оружием, могли с расстояния нескольких десятков метров чрезвычайно метко бросать ножи, - сопротивлялись отчаянно. Но скоро все они были уничтожены.
За хорошую службу меня произвели в сержанты, назначили командиром отделения связи. И только в 1951 году я демобилизовался и вернулся домой, в Рузу.
– Какова была послевоенная жизнь?
– Несколько лет работал в Москве, на заводе имени Лихачева, по комсомольской путевке осваивал целину в Алтайском крае. Трудился прицепщиком, довольно быстро освоил профессию тракториста и комбайнера. В голой, продуваемой всеми ветрами степи сеяли кукурузу, пшеницу, гречиху. Был передовиком производства.
|
- Из-под Кенигсберга ехали воинским эшелоном, - вспоминает Николай Скворцов. – Мы еще не знали, куда везут, где предстоит служить. И надо такому случиться, оказались на станции Дорохово. А это же моя родина! У меня прямо сердце защемило, когда увидел знакомые до боли места! Поезд остановился всего на минуту. Вот счастье-то! Выскочил на перрон, забежал в здание вокзала. Никого из знакомых не видно. А так хотелось передать привет родным от Коли Скворцова! Думаю, может прихватить автомат, да сбегать домой, а потом как-нибудь догнать эшелон? Но это было военное время, за такой проступок могли судить и расстрелять. Слышу гудок: эшелон уходит! Помчался назад, а тут по встречной колее другой поезд идет. Еле-еле успел вскочить на ходу в предпоследний вагон своего эшелона, хорошо, бойцы помогли, втащили за руки. Представляете, как тяжело было на душе… |
Сам Николай Филиппович, несмотря на возраст, держится молодцом. Он член совета ветеранов, принимает участие во мероприятиях, вносит вклад в патриотическое воспитание молодежи. О той далекой войне, которой он отдал свою юность и молодость, Николай Филиппович старается вспоминать пореже, и только хорошее…
Записал Олег Казаков
